Где двое или трое собраны во имя мое, там я посреди них. Библия онлайн Двое или трое соберутся во имя мое

Трое друзей Иова 11 Когда трое друзей Иова - Элифаз из Темана, Билдад из Шуаха и Цофар из Наамы услышали о постигших его бедах, они отправились в путь, покинув свои дома, и встретились, чтобы идти плакать с ним и утешать его. 12 Увидев издали, они его едва узнали. Они начали

Трое друзей Даниила в огненной печи 1 Царь Навуходоносор сделал из золота статую шестидесяти локтей a в вышину и шести локтей b в ширину и поставил ее на равнине Деир, что в провинции Вавилон. 2 Затем он послал собрать сатрапов c, военачальников, наместников, советников,

Трое друзей Один человек имел трёх друзей. Первые двое из них пользовались особенною его любовью и уважением, третий же временами был и забываем.Случилось так, что этот человек попал в беду. К кому обратиться за помощью? К друзьям. И вот приходит он к первому другу, самому

«Где двое или трое...» Существует старое и святое предание о некой блуднице, которая, возвращаясь домой после совершенного греха, увидела мать, рыдающую над только что умершим младенцем. Сострадание прожгло сердце падшей женщины. Невыносимую боль этой матери она

«Где двое или трое...» В центре парусного корабля возвышается мачта. А в центре европейского города возвышается шпиль собора. Соборный колокол пугает по воскресеньям птиц и мешает спать тем, кто не любит молиться. Вокруг собора, чаще всего - квадратом, расположена

Комментарии (введение) ко всей книге «От Матфея»

Комментарии к главе 18

ВВЕДЕНИЕ К ЕВАНГЕЛИЮ ОТ МАТФЕЯ

СИНОПТИЧЕСКИЕ ЕВАНГЕЛИЯ

Евангелия от Матфея, Марка и Луки обычно называют синоптическими Евангелиями. Синоптическое происходит от двух греческих слов, которые означают видеть вместе. Следовательно, вышеупомянутые Евангелия получили это название потому, что в них описаны одни и те же события из жизни Иисуса. В каждом из них, правда, есть какие-то дополнения, или кое-что опущено, но, в общем, они основаны на одном и том же материале, и расположен этот материал тоже одинаково. Поэтому их можно записать параллельно столбцами и сравнить между собой.

После этого становится совершенно очевидным, что они очень близки друг другу. Если, например, сравнить рассказ о насыщении пяти тысяч (Мат. 14,12-21; Map. 6,30-44; Лук. 5.17-26), то это один и тот же рассказ, изложенный почти одними и теми же словами.

Или взять, например, еще рассказ об исцелении расслабленного (Мат. 9,1-8; Map. 2,1-12; Лук. 5,17-26). Эти три рассказа настолько похожи друг на друга, что даже вводные слова, "сказал расслабленному", стоят во всех трех рассказах в этой же форме в одном и том же месте. Соответствия между всеми тремя Евангелиями настолько близки, что приходится либо сделать вывод, что все трое брали материал из одного источника, либо двое основывались на третьем.

ПЕРВОЕ ЕВАНГЕЛИЕ

Изучая вопрос более тщательно, можно себе представить, что первым было написано Евангелие от Марка, а два других - Евангелие от Матфея и Евангелие от Луки - основаны на нем.

Евангелие от Марка можно разделить на 105 отрывков, из которых в Евангелии от Матфея встречаются 93, а в Евангелии от Луки - 81. Лишь четыре из 105 отрывков Евангелия от Марка не встречаются ни в Евангелии от Матфея, ни в Евангелии от Луки. В Евангелии от Марка 661 стих, в Евангелии от Матфея 1068 стихов, и в Евангелии от Луки - 1149. В Евангелии от Матфея приведено не менее 606 стихов из Марка, а в Евангелии от Луки - 320. Из 55 стихов Евангелия от Марка, которые не воспроизведены у Матфея, 31 все же воспроизведены у Луки; таким образом, лишь 24 стиха из Марка не воспроизведены ни у Матфея, ни у Луки.

Но не только смысл стихов передан: у Матфея использованы 51%, а у Луки - 53% слов Евангелия от Марка. И Матфей и Лука следуют, как правило, расположению материала и событий принятому в Евангелии от Марка. Иногда у Матфея или у Луки есть отличия от Евангелия от Марка, но никогда не бывает так, чтобы они оба отличались от него. Один из них всегда соблюдает порядок, которому следует Марк.

ДОРАБОТКА ЕВАНГЕЛИЯ ОТ МАРКА

Ввиду того, что Евангелия от Матфея и от Луки по объему намного больше Евангелия от Марка, можно подумать, что Евангелие от Марка - это краткое переложение Евангелий от Матфея и от Луки. Но один факт указывает на то, что Евангелие от Марка - самое раннее из них всех: если можно так сказать, авторы Евангелий от Матфея и от Луки совершенствуют Евангелие от Марка. Возьмем несколько примеров.

Вот три описания одного и того же события:

Map. 1,34: "И Он исцелил многих, страдавших различными болезнями; изгнал многих бесов".

Мат. 8,16: "Он изгнал духов словом и исцелил всех больных".

Лук. 4,40: "Он, возлагая на каждого из них руки, исцелял

Или возьмем другой пример:

Map . 3,10: "Ибо многих Он исцелил".

Мат . 12:15: "Он исцелил их всех".

Лук . 6,19: "... от Него исходила сила и исцеляла всех".

Приблизительно такое же изменение отмечается и при описании посещения Иисусом Назарета. Сравним это описание в Евангелиях от Матфея и от Марка:

Map . 6,5.6: "И не мог совершить там никакого чуда... и дивился неверию их".

Мат . 13,58: "И не совершил там многих чудес по неверию их".

У автора Евангелия от Матфея не хватает духу сказать, что Иисус не мог совершить чудес, и он изменяет фразу. Иногда авторы Евангелий от Матфея и от Луки опускают маленькие намеки из Евангелия от Марка, которые могут как-то умалить величие Иисуса. В Евангелиях от Матфея и от Луки опущены три замечания, имеющиеся в Евангелии от Марка:

Map. 3,5: "И воззрев на них с гневом, скорбя об ожесточении сердец их..."

Map. 3,21: "И услышавши, ближние Его пошли взять Его, ибо говорили, что Он вышел из себя".

Map. 10,14: "Иисус вознегодовал..."

Все это ясно показывает, что Евангелие от Марка написано раньше других. В нем дан простой, живой и прямой рассказ, а на авторов Евангелий от Матфея и от Луки уже начинали оказывать воздействие догматические и теологические соображения, и потому они более тщательно выбирали слова.

УЧЕНИЕ ИИСУСА

Мы уже видели, что в Евангелии от Матфея 1068 стихов, а в Евангелии от Луки - 1149 стихов, и что 582 из них - повторение стихов из Евангелия от Марка. Это значит, что в Евангелиях от Матфея и от Луки намного больше материала, чем в Евангелии от Марка. Исследование этого материала показывает, что более 200 стихов из него почти идентичны у авторов Евангелий от Матфея и от Луки; так, например, такие отрывки, как Лук. 6,41.42 и Мат. 7,3.5; Лук. 10,21.22 и Мат. 11,25-27; Лук. 3,7-9 и Мат. 3, 7-10 почти совершенно одинаковы. Но вот где мы видим различие: материал, который авторы Евангелий от Матфея и от Луки взяли из Евангелия от Марка, касается почти исключительно событий из жизни Иисуса, а эти дополнительные 200 стихов, общие для Евангелий от Матфея и от Луки, касаются не того, что Иисус делал, а то, что Он говорил. Совершенно очевидно, что в этой своей части авторы Евангелий от Матфея и от Луки черпали сведения из одного и того же источника - из книги высказываний Иисуса.

Эта книга больше не существует, но богословы назвали ее КБ, что значит Quelle, по-немецки - источник. В те дни эта книга должна была иметь чрезвычайно большое значение, потому что это была первая хрестоматия по учению Иисуса.

МЕСТО ЕВАНГЕЛИЯ ОТ МАТФЕЯ В ЕВАНГЕЛЬСКОЙ ТРАДИЦИИ

Здесь мы подходим к проблеме Матфея апостола. Богословы согласны с тем, что первое Евангелие не есть плоды рук Матфея. Человеку, бывшему свидетелем жизни Христа, не нужно было бы обращаться к Евангелию от Марка, как к источнику сведений о жизни Иисуса, как это делает автор Евангелия от Матфея. Но один из первых церковных историков по имени Папий, епископ иерапольский, оставил нам следующее чрезвычайно важное известие: "Матфей собрал высказывания Иисуса на еврейском языке".

Таким образом, мы можем считать, что именно Матфей написал книгу, из которой как из источника должны черпать все люди, желающие узнать, чему учил Иисус. Именно потому, что так многое из этой книги-источника было включено в первое Евангелие, ему было дано имя Матфея. Мы должны быть вечно благодарны Матфею, когда вспоминаем, что ему мы обязаны Нагорной Проповедью и почти всем, что мы знаем об учении Иисуса. Другими словами, автору Евангелия от Марка мы обязаны нашим знанием о событиях жизни Иисуса, а Матфею - знанием сути учения Иисуса.

МАТФЕЙ-МЫТАРЬ

О самом Матфее мы знаем очень мало. В Мат. 9,9 мы читаем о его призвании. Мы знаем, что он был мытарем, - сборщиком налогов, - и потому все должны были страшно ненавидеть его, потому что иудеи ненавидели соплеменников, служивших победителям. Матфей должен был быть в их глазах предателем.

Но у Матфея был один дар. Большинство учеников Иисуса были рыбаками и не обладали талантом излагать слова на бумаге, а Матфей должен был быть специалистом в этом деле. Когда Иисус призвал Матфея, сидевшего у сбора пошлин, он встал, и, оставив все, кроме своего пера, последовал за Ним. Матфей благородно употребил свой литературный талант и стал первым человеком, описавшим учение Иисуса.

ЕВАНГЕЛИЕ ИУДЕЕВ

Посмотрим теперь на главные особенности Евангелия от Матфея, чтобы при его чтении обратить на это внимание.

Во-первых, и прежде всего, Евангелие от Матфея - это Евангелие, написанное для иудеев. Оно было написано иудеем, чтобы обратить иудеев.

Одна из главных целей Евангелия от Матфея заключалась в том, чтобы показать, что в Иисусе исполнились все ветхозаветные пророчества и, потому, Он должен быть Мессией. Одна фраза, вновь повторяющаяся тема, проходит через всю книгу: "Так сбылось, что Бог говорил через пророка". Эта фраза повторяется в Евангелии от Матфея не менее 16 раз. Рождение Иисуса и Его имя - исполнение пророчества (1, 21-23); а также бегство в Египет (2,14.15); избиение младенцев (2,16-18); поселение Иосифа в Назарете и воспитание там Иисуса (2,23); сам факт того, что Иисус говорил притчами (13,34.35); триумфальный въезд в Иерусалим (21,3-5); предательство за тридцать сребреников (27,9); и бросание жребия за одежды Иисуса, когда Он висел на Кресте (27,35). Автор Евангелия от Матфея поставил своей главной целью показать, что в Иисусе воплотились ветхозаветные пророчества, что каждая деталь жизни Иисуса была предвещена пророками, и, тем самым, убедить иудеев и заставить их признать Иисуса Мессию.

Интерес автора Евангелия от Матфея обращен прежде всего к иудеям. Его сердцу ближе и дороже всего их обращение. Хананеянке, обратившейся к Нему за помощью, Иисус сперва ответил: "Я послан только погибшим овцам дома Израилева" (15,24). Посылая двенадцать апостолов возвещать благую весть, Иисус сказал им: "На путь к язычникам не ходите и в город Самарянский не входите, а идите наипаче к погибшим овцам дома Израилева" (10, 5.6). Но не надо думать, будто это Евангелие всеми возможными способами исключает язычников. Многие придут с востока и запада и возлягут с Авраамом в Царствии Небесном (8,11). "И проповедано будет Евангелие Царствия по всей вселенной" (24,14). И именно в Евангелии от Матфея дан Церкви приказ выступить в поход: "Итак, идите, научите все народы" (28,19). Это, конечно, очевидно, что автора Евангелия от Матфея в первую очередь интересуют иудеи, но он предвидит день, когда соберутся все народы.

Иудейское происхождение и иудейская направленность Евангелия от Матфея видны также в его отношении к закону. Иисус пришел не для того, чтобы разрушить закон, а чтобы исполнить его. Не пройдет и мельчайшая часть закона. Не надо учить людей нарушать закон. Праведность христианина должна превосходить праведность книжников и фарисеев (5, 17-20). Евангелие от Матфея написал человек знавший и любивший закон, и видевший, что в христианском учении ему есть место. Кроме того, надо отметить очевидный парадокс в отношении автора Евангелия от Матфея к книжникам и фарисеям. Он признает за ними особые полномочия: "На Моисеевом седалище сели книжники и фарисеи; итак, все, что они велят вам соблюдать, соблюдайте и делайте" (23,2.3). Но ни в одном другом Евангелии они не осуждаются так строго и последовательно, как у Матфея.

Уже в самом начале видим мы беспощадное разоблачение саддукеев и фарисеев Иоанном Крестителем, назвавшим их по рождением ехиднины (3, 7-12). Они жалуются, что Иисус ест и пьет с мытарями и грешниками (9,11); они заявляли, что Иисус изгоняет бесов не Божьею силою, а силою князя бесовского (12,24). Они замышляют погубить Его (12,14); Иисус предостерегает учеников беречься не закваски хлебной, а учения фарисейского и саддукейского (16,12); они подобны растениям, которые будут искоренены (15,13); они не могут различать знамений времени (16,3); они - убийцы пророков (21,41). Во всем Новом Завете нет другой такой главы, как Мат. 23, в которой осуждается не то, чему учат книжники и фарисеи, а их поведение и образ жизни. Автор осуждает их за то, что они совсем не соответствуют учению, которое проповедуют, и совсем не достигают установленного ими и для них идеала.

Автора Евангелия от Матфея также очень интересует Церковь. Из всех синоптических Евангелий слово Церковь встречается только в Евангелии от Матфея. Только в Евангелии от Матфея включен отрывок о Церкви после исповедания Петра в Кесарии Филипповой (Мат. 16,13-23; ср. Map. 8,27-33; Лук. 9,18-22). Лишь у Матфея говорится о том, что споры должны решаться Церковью (18,17). Ко времени написания Евангелия от Матфея Церковь стала большой организацией и действительно важнейшим фактором в жизни христиан.

В Евангелии от Матфея особенно отразился интерес к апокалиптическому; другими словами, к тому, что Иисус говорил о Своем Втором Пришествии, о конце мира и Судном дне. В Мат. 24 дано намного более полное изложение апокалиптических рассуждений Иисуса, чем в любом другом Евангелии. Только в Евангелии от Матфея есть притча о талантах (25,14-30); о мудрых и неразумных девах (25, 1-13); об овцах и козлах (25,31-46). Матфей проявлял особый интерес к последнему времени и к Судному дню.

Но это не самая важная особенность Евангелия от Матфея. Это в высшей степени содержательное Евангелие.

Мы уже видели, что это апостол Матфей собрал первое собрание и составил хрестоматию Иисусова учения. Матфей был великим систематизатором. Он собирал в одном месте все, что он знал об учении Иисуса по тому или другому вопросу, и потому мы находим в Евангелии от Матфея пять больших комплексов, в которых собрано и систематизировано учение Христова. Все эти пять комплексов связаны с Царством Божиим. Вот они:

а) Нагорная проповедь или Закон Царствия (5-7)

б) Долг руководителей Царствия (10)

в) Притчи о Царствии (13)

г) Величие и прощение В Царствии (18)

д) Пришествие Царя (24,25)

Но Матфей не только собирал и систематизировал. Надо помнить, что он писал в эпоху, когда еще не было книгопечатания, когда книг было мало и они были редки, потому что их нужно было переписывать от руки. В такое время лишь сравнительно немногие люди имели книги, и потому, если они хотели знать и использовать рассказ об Иисусе, должны были запомнить его.

Поэтому Матфей всегда так располагает материал, чтобы читателю было легко запомнить его. Он располагает материал по тройкам и семеркам: три вести Иосифа, три отречения Петра, три вопроса Понтия Пилата, семь притч о Царствии в главе 13, семикратное "горе вам" фарисеям и книжникам в главе 23.

Хороший пример тому - родословная Иисуса, которой открывается Евангелие. Цель родословной - доказать, что Иисус сын Давида. В древнееврейском нет цифр, их символизируют буквы; кроме того, в древнееврейском нет знаков (букв) для гласных звуков. Давид на древнееврейском будет соответственно ДВД; если это принять как цифры, а не как буквы, их сумма составит 14, и родословная Иисуса состоит из трех групп имен, в каждой из которых по четырнадцати имен. Матфей делает все возможное, чтобы расположить учение Иисуса таким образом, чтобы люди могли усвоить и запомнить его.

Каждый учитель должен быть благодарен Матфею, потому что написанное им - это прежде всего Евангелие для обучения людей.

У Евангелия от Матфея есть еще одна особенность: доминирующей в нем является мысль Иисуса-Царя. Автор пишет это Евангелие чтобы показать царственность и царское происхождение Иисуса.

Родословная должна с самого начала доказать, что Иисус - сын царя Давида (1,1-17). Этот титул Сын Давидов употреблен в Евангелии от Матфея чаще, чем в любом другом Евангелии (15,22; 21,9.15). Волхвы пришли посмотреть на Царя Иудейского (2,2); триумфальный въезд Иисуса в Иерусалим - это сознательно драматизированное заявление Иисусом Своих прав как Царя (21,1-11). Перед Понтием Пилатом Иисус сознательно принимает царский титул (27,11). Даже на Кресте над Его головой стоит, хоть и издевательски, царский титул (27,37). В Нагорной Проповеди Иисус цитирует закона, а потом опровергает его царственными словами: "А Я говорю вам..." (5,22. 28.34.39.44). Иисус заявляет: "Дана мне всякая власть" (28,18).

В Евангелии от Матфея мы видим Иисуса-Человека, рожденного быть Царем. Иисус проходит по его страницам, как бы одетым в царские пурпур и золото.

ЛИЧНЫЕ ОТНОШЕНИЯ

Глава 18 Евангелия от Матфея имеет большое значение для сферы христианской этики, потому что в ней говорится о тех свойствах, которые должны отличать личные отношения христиан. Подробно мы будем останавливаться на этих отношениях по мере того, как мы будем изучать в главе раздел за разделом, но сперва рассмотрим всю главу целиком. В ней выделены семь качеств, которые должны характеризовать личные отношения христиан.

1. Во-первых, скромность, смирение (18,1-4). Только человек, смиренный, как ребенок, может быть гражданином Царствия Небесного. Личное честолюбие, личный престиж, известность, личная выгода - вот качества, несовместимые с жизнью христианина. Христианин - это человек, забывший свое "я" в преданности Иисусу Христу и в служении своим собратьям.

2. Во-вторых, ответственность (18,5-7). Самый страшный грех - учить грешить других, особенно если эти другие - более слабый, более молодой или менее опытный брат. Самое суровое наказание отвел Бог для тех, кто ставит камень преткновения на пути других. Христианин всегда сознает, что несет ответственность за то, какое воздействие оказывают на других его жизнь, его дела, его слова, его пример.

3. Далее следует самоотречение (18,8-10). Христианин подобен спортсмену, которому не кажется слишком тяжелым никакой метод тренировки, если он дает ему возможность получить приз; он подобен студенту, жертвующему наслаждениями, удовольствиями и досугом для достижения поставленной цели. Христианин готов отсекать от жизни все, что мешает ему оказывать совершенное повиновение Богу.

4. Забота о каждом в отдельности (18,11-14). Христианин понимает, что Бог заботится именно о нем, и что он сам тоже должен заботиться о каждом в отдельности. Христианин никогда не оперирует понятием массовости и народа, он мыслит в категориях человеческой личности. Для Бога нет неважного человека и для Него никто не потерян в толпе; для христианина важен каждый человек, как дитя Божье, которое, если потеряется, надо найти. Евангелизация - это христианская забота и ее движущая сила.

5. Это дисциплина (18,15-20). Христианская доброта и христианское всепрощение не значат, что должно позволить заблуждающемуся поступить так, как ему хочется. Такого человека надо направить и поправить и, если потребуется, наказать и направить вновь на путь истинный. Но такое наказание должно всегда осуществляться с чувством покорной любви, а не с чувством самодовольного осуждения. Оно всегда должно накладываться в желании примирения и исправления, а не в стремлении отомстить.

6. Чувство братства (18,19.20). Можно даже сказать, что христиане - это люди, которые молятся вместе. Они люди, которые, сообща, ищут волю Божью, которые в братстве и в сообществе слушают и почитают Бога. Индивидуализм совершенно чужд христианству.

7. Это дух всепрощения (18,23.35). Христианин потому прощает своим собратьям, что он сам прощен. Он прощает других так же, как его Христос простил.

БУДЬТЕ КАК ДЕТИ (Мат. 18,1-4)

Это очень интересный и многозначительный вопрос, на который дан такой же содержательный ответ. Ученики спросили, кто больший в Царствии Небесном. Иисус призвал ребенка и сказал, если они не обратятся и не станут подобными этому ребенку, то вообще не войдут в Царствие Небесное.

Ученики спросили: "Кто будет большим в Царствии Небесном?" и уже сам факт, что они задали этот вопрос, показал, что они еще и представления не имели о том, что такое Царство Небесное. Иисус сказал: "Если не обратитесь". Он предупреждал их, что они идут не тем путем, не к Царствию Божью, а совершенно в противоположном направлении. В жизни все зависит от того, к чему человек стремится, какие он ставит перед собой цели. Кто стремится к исполнению своих честолюбивых планов, к достижению личной власти, к обладанию престижем, самовозвышению, тот идет в противоположную сторону, потому что быть гражданином Царствия Небесного, значит совершенно забыть свое "я", и провести свою жизнь в служении, а не в достижении власти. До тех пор, пока человек важнейшим в мире считает свою жизнь, он стоит спиной к Царствию Небесному; если он хочет достичь Царствия Божия, то должен повернуться и встать лицом к Иисусу Христу.

Иисус призвал ребенка. Согласно легенде, этот ребенок вырос и стал Игнатием Антиохийским, впоследствии великим слугой Церкви, крупным писателем и, наконец, мучеником за Христа. Игнатию было дано имя Теофорос, в русской православной церкви его называют Игнатием Богоносцем. Согласно легенде он получил это имя потому, что Иисус посадил его к Себе на колени. Может быть, оно так и было, но, ведь может быть, что вопрос задал Петр, и Иисус поднял и посадил в середину маленького сына Петра, потому что нам известно, что Петр был женат (Мат. 8,14; 1 Кор. 9,5).

Итак, Иисус сказал, что дитя имеет характерные черты, отличающие гражданина Царствия Небесного. У ребенка много прекрасных отличительных черт: способность удивляться, пока он еще не смертельно устал от зрелища чудес мира; способность забывать и прощать, даже тогда, когда взрослые и родители, как это часто бывает, обращаются с ним несправедливо; невинность, и потому, как прекрасно выразился Ричард Гловер, ребенок должен только учиться, а не разучиваться, только делать, а не переделывать. Вне всякого сомнения, Иисус думал и об этом; но какими бы чудесными эти черты ни были, не они занимают главное место в мыслях Иисуса. У ребенка есть три великих качества, которые делают его символом граждан Царствия Небесного.

1. Во-первых, и, прежде всего - скромность, которая является главной идеей этого отрывка. Ребенок не старается выставиться вперед; он, наоборот, пытается стушеваться позади. Он не стремится занять выдающееся положение; он скорее хочет остаться в неизвестности. Лишь тогда, когда ребенок подрастает и начинает приобщаться с миром, с его жестокой борьбой за обладание призами и за первые места, пропадает его инстинктивная скромность.

2. Во-вторых, зависимость. Для ребенка зависимость является совершенно естественным состоянием. Он никогда не думает, что сможет сам совладать с жизнью. Он совершенно согласен быть полностью зависимым от тех, кто его любит и заботится о нем. Если бы люди осознали и признали свою зависимость от Бога, в их жизнь вошли бы новая сила и новый покой.

3. И, наконец, доверие. Ребенок инстинктивно чувствует свою зависимость и также инстинктивно доверяет, что его родители удовлетворяют все его потребности. Пока мы дети, мы не можем купить себе ни пищи, ни одежды, ни содержать свой дом, и все же мы никогда не сомневаемся в том, что будем накормлены и одеты, и что дома нас ждут кров, тепло и уют. В детстве мы отправляемся в путешествие, не имея денег на проезд и не задумываясь о том, как мы доберемся до конечной цели, но нам и в голову не придет усомниться в том, что родители наши надежно доставят нас туда.

Скромность ребенка - это образец для поведения христианина по отношению к своим собратьям, а детское чувство зависимости и доверчивости - образец для отношения христианина к Богу, Отцу всех.

ХРИСТОС И ДИТЯ (Мат. 18,5-7.10)

При истолковании этого отрывка есть одна трудность, о которой нельзя забывать. Как мы часто видели, Матфей постоянно объединяет учение Иисуса по большим тематическим разделам. В начале этой главы он собрал элементы учения Иисуса на тему дети; и не надо забывать, что иудеи употребляли слово дитя, ребенок в двойном смысле. Во-первых, они употребляли его буквально, для обозначения маленького ребенка, но учителя обычно называли сыновьями или детьми, своих учеников. И потому слово дитя, ребенок имеет также значение новообращенный, начинающий в вере, человек, который только что начал верить, еще неустановившийся и нетвердый в вере, который только что вступил на правильный путь и еще может быть легко совращен с него. В настоящем отрывке слово дитя очень часто значит и маленький ребенок и начинающий на пути христианской веры.

Иисус говорит, что всякий, кто примет одно такое дитя во имя Его, тот принимает Его Самого. Оборот во имя Мое может иметь одно из двух значений. Оно может означить: а) ради Меня. Заботу о детях люди проявляют именно ради Христа. Наставить ребенка, воспитать ребенка в том духе, в котором он должен идти по жизни - это делается не только ради ребенка, но и ради Самого Иисуса, б) Оно может означить благословение, а это значит - принять ребенка и произнести над ним имя Иисуса. Кто приводит ребенка к Иисусу и Его благословении, тот делает христианское дело.

Фраза принять дитя тоже может иметь несколько значений.

а) Она может иметь не столько значение принять ребенка, сколько значение принять человека, обладающего детской скромностью. Иисус вполне мог иметь в виду, что важнее всего для жизни не те, кто пробивает себе дорогу и взобрался на вершину пирамиды, сталкивая всех других со своей дороги, а спокойные, скромные, простые люди с детским сердцем.

б) Он может иметь значение радушно принимать у себя ребенка, заботиться о нем, любить его, учить и воспитать его. Помогать ребенку хорошо жить и лучше знать Бога - значит помогать Иисусу Христу.

в) Но эта фраза может иметь и другое, совершенно прекрасное значение. Она может иметь значение видеть в ребенке Христа. Дело в том, что учить буйных, непослушных, неспокойных детей может быть изматывающей работой. Удовлетворять физические потребности ребенка: стирать его одежду, перевязывать порезы и ушибы, готовить для него еду - это может быть не привлекательное дело, но никто в мире не оказывает такой помощи Иисусу Христу, как учитель малого ребенка и утомленная и вечно неуспевающая мать. Такие люди увидят блеск в серых буднях, если они иногда будут видеть в ребенке Самого Иисуса.

ВЕЛИКАЯ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ (Мат. 18,5-7.10 (продолжение))

Но лейтмотив этого отрывка - огромная ответственность каждого из нас.

1. В нем подчеркивается, как страшно учить грешить других. Справедливо сказать, что никто не грешит без всякого повода и приглашения, а повод или приглашение часто исходят от собрата. Человек прежде почувствует искушение ко греху, кто-то должен побудить его сделать зло, кто-то должен толкнуть его на запретный путь. Иудеи считали, что самый непростительный грех - учить грешить других, и потому человек может получить прощение за свои грехи, потому что их последствия, некоторым образом, ограничены; но если научить грешить другого, то он в свою очередь может научить этому еще другого и, таким образом, открывается бесконечная цепь грехов.

Нет в мире ничего более ужасного, чем лишить кого-то невинности, и, если у человека осталась хоть капля совести, она всегда будет его преследовать. Рассказывают об одном умирающем старике. Он был очень встревожен, и наконец, его убедили поведать причину. "Когда я в детстве играл с мальчиком, - сказал он, - мы однажды повернули указатель на дорожном перекрестке так, что он показывал в обратную сторону, и я наблюдал сколько людей мы тогда отправили в неправильном направлении". Учить других грешить - всем грехам грех.

2. В нем подчеркивается, какое страшное наказание ждет тех, кто учит грешить других; такому человеку было бы лучше, если бы повесили ему на шею мельничный жернов и утопили в море.

Мельничный жернов - это в данном случае милос оникос. Иудеи мололи зерно ручной мельницей, состоящей из двух круглых камней - жерновов. Зерно мололи дома, и в каждом доме можно было видеть такую мельницу. Верхний камень, который вращался над нижним, был снабжен ручкой, и он обычно был такого размера, чтобы его могла вращать женщина, потому что она и молола зерно необходимое в домашнем хозяйстве. А милос оникос был таких размеров, что для его вращения нужен был осел (оное, по-гречески - осел, милое - жернов). Сам размер жернова показывает весь ужас осуждения.

Кроме того, в греческом тексте скорее говорится, что такого человека было бы лучше утопить далеко в открытом море, а не в глубине морской. Иудеи боялись моря; для них небеса были местом, где нет моря (Отк. 21,1). Человека, который учит грешить других, было бы лучше утопить далеко в самом одиноком из всех пустынных мест. Более того, сама картина утопающего приводила иудея в ужас. Утоплением иногда казнили римляне, а иудеи - никогда. В глазах иудея это было символом полного уничтожения. Когда раввины учили, что язычники и все языческое будут окончательно уничтожены, они говорили, что все должно быть "брошено в море". У историка Иосифа Флавия ("Иудейские древности" 14,15.10) есть ужасное описание галилейского мятежа, во время которого галилеяне утопили всех сторонников Ирода в глубинах Галилейского моря. Сама эта идея рисовала в представлении иудеев картину полного разрушения и уничтожения. Иисус здесь тщательно выбирал слова, чтобы показать, какая судьба ждет того, кто учит грешить других.

3. В нем есть предостережение, предупреждающее любого рода отговорки и увертки. Мы живем в мире, полном соблазнов и грехов; никто не может избежать соблазнов к греху, особенно тогда, когда человек выходит в мир из дома, в котором он был защищен от всякого дурного влияния. Иисус говорит: "Это действительно так. Этот мир полон искушения; это неизбежно в мире, в который пришел грех, но это не снижает ответственности человека, который сам является камнем преткновения на дороге более молодого или новообращенного человека".

Мы знаем, что этот мир искушает, и поэтому долг христианина удалять камни преткновения и никогда не быть самому причиной того, чтобы они оказывались на дороге у других. Это грех даже ставить человека в такое положение или окружение, где он встретит такой камень преткновения. Христианин не может просто вести самодовольный и летаргический образ жизни в обществе, где сами условия жизни не дают молодому человеку возможности избежать искушения греха.

4. И, наконец, этот отрывок подчеркивает особую важность детей. "Ангелы их на небесах, - говорит Иисус, - всегда видят лице Отца Моего Небесного". В эпоху Иисуса у иудеев была сильно развита ангелология. В их представлении свой ангел есть у каждого народа, у каждой природной силы: у ветра, грома, молнии, дождя. Они даже доходили до того, что говорили, что у каждой травинки есть свой ангел. И они верили также, что у каждого ребенка есть свой ангел-хранитель.

Сказать, что эти ангелы видят лицо Бога в небесах - значит сказать, что у них есть право прямого доступа к Богу в любое время. Эта картина отображает ситуацию при большом царском дворе, где лишь любимые царедворцы, министры и чиновники могут попасть непосредственно к царю. В глазах Бога дети имеют такое большое значение, что их ангелы-хранители всегда имеют право непосредственного доступа в самое присутствие Бога.

Для нас огромная ценность ребенка всегда должна быть связана с заложенными в нем возможностями. Все зависит от того, как и чему его учили и обучали. Может быть, заложенные в нем возможности никогда не реализуются; может быть, они будут задушены и зачахнут; хорошие возможности могут быть обращены на злые цели, или же они будут развиты так, что мир зальет новую, сильную волну энергии.

В каждом ребенке заложены неограниченные возможности добра и зла. На родителях, учителях, христианской Церкви лежит величайшая ответственность контролировать, чтобы эти динамические возможности были реализованы для доброго. Задушить их, оставить их нераскрытыми, обратить их в злую силу - это грех.

ХИРУРГИЧЕСКОЕ ВМЕШАТЕЛЬСТВО (Мат. 18,8.9)

Этот отрывок можно понимать в двух смыслах. Можно понимать, что он относится лично к каждому, что для того, чтобы избежать наказания Божьего лучше пойти на любую жертву и любое самоотречение.

Мы должны ясно представлять себе, что это наказание за собой влечет. Здесь это наказание названо вечным, а слово вечный тесно связано с представлением иудеев о наказании. В греческом это слово айониос. В Книге Еноха говорится о вечном осуждении, об осуждении навечно, о наказании навечно и о муке вечной, об огне, который горит вечно. Историк Иосиф Флавий называет ад вечной тюрьмой. В Книге Юбилеев говорится о вечном проклятии, в Книге Варуха о том, что "не будет ни возможности возврата, ни предела времени".

Во всех этих отрывках употреблено слово айониос, но мы не должны забывать, что оно значит. В буквальном смысле оно значит принадлежащий векам; слово айониос по-настоящему может быть употреблено лишь по отношению к Богу. Это слово значит намного больше, чем просто бесконечность.

Наказание айониос - это наказание, которое приличествует Богу и которое может наложить только Бог. Когда мы думаем о наказании, мы можем лишь сказать: "Судия всей земли поступит ли неправосудно?" (Быт. 18,25). Наши человеческие представления здесь бессильны; все лежит в руке Божьей.

Но у нас есть один ключ. В отрывке говорится о геенне огненной. Геенна - это Енномова долина, начинавшаяся под горой, на которой стоит Иерусалим. Она была навечно проклята, потому что на этом месте в эпоху царей иудеи-отступники приносили своих детей в жертву в огне языческому богу Молоху. Царь Иосия осквернил и подверг проклятию это место. Впоследствии это стало местом свалки Иерусалима, своего рода большой мусоросжигательной печью. Там всегда горели отбросы и там всегда стоял дым и тлел огонь.

Это было место, куда сбрасывали и где уничтожали все ненужное. Другими словами, наказание Божье ждет тех, кто не приносит никакой пользы; кто не вносит никакого вклада в жизнь; кто тормозит жизнь, вместо того, чтобы двигать ее вперед; кто тянет ее вниз, вместо того, чтобы возвысить ее; кто ставит другим палки в колеса, вместо того, чтобы вдохновлять их на великие дела. Новый Завет учит, что бесполезность влечет за собой гибель. Бесполезному человеку, человеку, оказывающему дурное влияние на других; человеку, само существование которого не может быть ничем оправдано, грозит наказание Божье, если он не устранит из своей жизни все это зло.

Но, возможно, что этот отрывок надо понимать не как относящийся лично к каждому из нас, а как относящийся ко всей Церкви. Матфей уже употреблял это высказывание Иисуса в совсем другом контексте в Мат. 5,30. Различие же здесь может быть в том, что весь отрывок касается детей, и возможно, детей в вере. Возможно, что смысл этого отрывка таков: "Если в церкви есть кто-то кто оказывает плохое влияние, кто подает плохой пример, тем, кто еще молод в вере, чья жизнь и поведение причиняет ущерб церкви, его следует вырвать с корнем и выбросить вон". Вполне может быть, что смысл этого отрывка именно таков. Церковь - тело Христово; чтобы это тело было здоровым и несло здоровье другим, необходимо удалять все, что несет в себе семена разъединяющей и ядовитой инфекции.

Одно совершенно очевидно: будь-то в человеке или в Церкви, необходимо удалять все, что может совращать ко греху, каким бы болезненным это удаление ни было, потому что тех, кто даст разрастись этим семенам, постигнет кара. Вполне возможно, что в этом отрывке подчеркивается как необходимость самоотречения каждого христианина, так и дисциплины в христианской Церкви.

Неделя 6 по Пятидесятнице.

Во имя Отца и Сына и Святого Духа.

Есть разные типы единства людей. Толпу – случайное объединение в случайном месте некоторого количества человеческих душ – даже и нельзя назвать объединением. Толпа похожа на гору картофелин, ссыпанных в погреб: каждая картофелина и хороша видом, и приятна на вкус, но ничего, кроме видовой общности, их не соединяет. Коллектив, который по понятным причинам обожествлялся служителями не так давно рухнувшего в нашей стране нового безбожного культа, – это уже иной вид единства. В коллективе человеческие единицы объединены общностью своих эгоистических интересов, и хоть им нет в общем дела друг до друга, однако они держатся друг за друга, потому что так проще зарабатывать себе хлеб насущный, так проще – и дешевле – отдыхать, обучаться, защищаться от врагов. Но стоит исчезнуть общей цели, стоит кануть в лету тому, что прежде объединяло, как коллектив распадается, оставляя в душе лишь воспоминания, из которых ничего уже нельзя построить.

Церковь – не толпа и не коллектив. Здесь единство другого рода – это по сути дела единство органическое, то есть, в полном смысле слова, единство организма, когда каждый член, каждый орган связан с другими естественно-необходимым образом: умри листья, не выживут и корни; засохни корни, погибнет и ствол. В Церкви целое не может обойтись без частей, а части не могут существовать без целого, потому Христос и говорит Своим ученикам: «Я есмь лоза, а вы ветви; кто пребывает во Мне, и Я в нем, тот приносит много плода; ибо без Меня не можете делать ничего. Кто не пребудет во Мне, извергнется вон, как ветвь, и засохнет; а такие ветви собирают и бросают в огонь, и они сгорают» (Ин.15.5,6). Христос – Глава Церкви, отсюда ясно, что без Сына Человеческого, без Сына Божия Церковь существовать не может и немедленно вырождается в коллектив или просто толпу, а в таком качестве, она, конечно, не смогла бы простоять на земле неколебимо две тысячи лет, «врата ада» (Мф.16.18) давно бы одолели её!

Однако для того, чтобы Церковь жила, мало даже Божественной Воли Сына Человеческого, потому что Бог не может спасти человека насильно, против его воли, потому что Всемогущество Божие исключает насилие, потому что оно основано на Свободе. И для того, чтобы люди образовали не просто толпу, не некий коллектив, а чтобы «собралась Церковь» (1 Кор.11.18), нужно благой и святой Воле Божьей соединиться с волей человеческой. Чтобы Сын Божий мог действовать в «роде сем прелюбодейном и грешном» (Мк.8.38), нужно, чтобы люди собрались вместе не для решения задач практической жизни, а для того, чтобы быть со своим Богом. «Ибо, где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди них» (Мф.18.20), – говорит нам наш Спаситель.

Там Церковь, где Бог посреди людей, собранных во имя Божие. Если же человек с человеком сходится для иных целей, то пусть они хоть все стены увешают иконами, пусть хоть через слово, к месту и не к месту, поминают имя Божие, а всё они останутся группой честолюбцев, всё у них будет получаться из этого собрания то политическая партия, то редколлегия иллюстрированного журнала. И эти сообщества собранных «во имя своё», понятно, не способны не то что спасти кого-нибудь, они и существуют-то всего лишь в продолжение исторического мгновения, «и память их погибнет» (Прем.4.19).

Друзья расслабленного, которые принесли несчастного больного к ногам Иисусовым, сам этот больной и Врач душ и телес – все вкупе волей Божией и волей человеческой собрались в единство Церкви, которая одна способна творить чудеса исцеления и прощения грехов. Собрались не как толпа, объединенные общностью сиюминутных интересов, или, скажем, производственный коллектив. Все они были собраны воедино любовью. С Сыном Божиим всё понятно без объяснений: Он есть Любовь по определению, потому что только по любви к страдающему и заблудившемуся человеку Бог благоволил Сам стать человеком и принять на Себя «зрак раба» (Флп.2.7). Но и те, кто принёс несчастного больного к ногам Иисуса, и они сделали это из жалости, из сочувствия к его страданиям, а стало быть, из любви к нему. Ибо «любовь милосердствует»! И страдающий тяжким недугом принял этот самоотверженный в полном смысле слова труд своих друзей по любви. Ибо «любовь долготерпит… всему верит, всего надеется» (1Кор.13.4,7)!

Всё это видели книжники, исследователи и почитатели Закона, которые так и не смогли стать единством в вере, надежде и любви ни со своим страждущим соплеменником, ни с теми добрыми людьми, которых чувство человеческой солидарности заставило отложить свои важные дела, пожертвовать своим временем и послужить ближнему, соединившись с ним в любви и сострадании. Книжники видели всё, но увидели только богохульство, точно так же как и посторонние наблюдатели видят в нашей церкви всё, но усматривают только грех, только слабости структуры, только человеческие немощи. Ты им про спасение души, а они тебе – про жирных попов, обманывающих простодушный народ.

Для того, чтобы понять, где мы – в Церкви или «на стране далече» (Лк.15.13), чтобы определить с кем мы – с расслабленным и его друзьями или с книжниками, бросившими упрёк в богохульстве Самому Сыну Божию, нужно попытаться понять, что мы видим в Церкви, что открылось нам в этой удивительной, превосходящей разум человеческий реальности, – Ковчег спасения или всего лишь сообщество очарованных честолюбцев. Аминь.

Сказал Господь: смотрите, не презирайте ни одного из малых сих; ибо говорю вам, что Ангелы их на небесах всегда видят лице Отца Моего Небесного. Ибо Сын Человеческий пришел взыскать и спасти погибшее. Как вам кажется? Если бы у кого было сто овец, и одна из них заблудилась, то не оставит ли он девяносто девять в горах и не пойдет ли искать заблудившуюся? И если случится найти ее, то, истинно говорю вам, он радуется о ней более, нежели о девяноста девяти незаблудившихся. Так, нет воли Отца вашего Небесного, чтобы погиб один из малых сих. Если же согрешит против тебя брат твой, пойди и обличи его между тобою и им одним; если послушает тебя, то приобрел ты брата твоего; если же не послушает, возьми с собою еще одного или двух, дабы устами двух или трех свидетелей подтвердилось всякое слово; если же не послушает их, скажи церкви; а если и церкви не послушает, то да будет он тебе, как язычник и мытарь. Истинно говорю вам: что вы свяжете на земле, то будет связано на небе; и что разрешите на земле, то будет разрешено на небе. Истинно также говорю вам, что если двое из вас согласятся на земле просить о всяком деле, то, чего бы ни попросили, будет им от Отца Моего Небесного, ибо, где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди них.

«Смотрите, не презирайте ни одного из малых сих», – говорит Господь. Кто эти «малые сии»? Прежде всего, дети. Господу не нравится, когда великие в Церкви или мнящие себя быть великими, относятся невнимательно к тому, что происходит с детьми. Как будто их не касается, что детей растлевают, приучают их к такой жизни, где грех является нормальным явлением. Их как бы лишают уже самой способности покаяться и возвратиться ко Господу, и обрести все, что хочет дать им Бог. Но малые сии – это, конечно, все люди, прежде всего, в Церкви. Те, кто искренне приходит ко Господу, но вера их слабая, и о Боге они знают очень мало. Мы не должны смотреть на них свысока, как на людей, которые не просвещены истинным знанием. Откуда же им знать, если они только переступили порог храма Божия? А некоторые еще вообще в Церковь не вошли, они – «не двора сего», по словам Господа.

«Смотрите, – говорит Господь, – ибо Ангелы их на небесах всегда видят лице Отца Моего Небесного». То есть, вокруг этих людей совершается ангельская служба. Ангелы видят лицо Отца Небесного непрестанно, изумеваясь Его славе, Его любви, готовые исполнить все, что ни скажет им Господь для блага малых сих. И если мы хотим увидеть лицо Отца Небесного, лик Христов в будущей жизни, мы должны, прежде всего, быть исполнены готовности сделать все для малых сих, для их блага.

Господь дает нам образ Своей непостижимой любви ко всем людям без исключения. Он говорит: «Как вам кажется? Если бы у кого было сто овец, и одна из них заблудилась, то не оставит ли он девяносто девять в горах и не пойдет ли искать заблудившуюся? И если случится найти ее, то, истинно говорю вам, он радуется о ней более, нежели о девяноста девяти незаблудившихся». Мы знаем, что Господь наш, Пастырь Небесный, прошел по всем горам и долам, изнемогая от усталости, падая под ношею Креста, чтобы найти эту заблудшую овцу. И теперь Он радуется о ней. Святые отцы говорят, что овца заблудшая – это все мы, весь род человеческий. Потому что мы – падшее создание, мы заблудились, сбились с дороги, и нам грозит опасность и смерть. Господь находит весь род человеческий, оставляя девяносто девять незаблудших овец – Ангелов, которые радуются об этой обретенной овце. И Сам Господь радуется о ней больше, чем о незаблудших.

Одновременно Господь говорит здесь и о каждой человеческой душе. Для Него одна овца имеет такое же значение, как все стадо. Один человек, находящийся в Церкви, для Него столь же дорог, как вся Церковь. Вот любовь Божия, о которой Дух Святой говорит нам сегодня. И тот человек, который не пришел еще в Церковь и которого хотят сегодня погубить, так же дорог Спасителю, как вся Церковь, которая не заблудилась. Она не заблудилась, если понимает, о чем говорит Христос. Потому что наше знание истины, правды и любви должно измеряться единственно Духом Святым, любовью Бога, Его истиною.

И дальше Господь говорит, что истина, действительно, неотделима от любви. «Если же согрешит против тебя брат твой, пойди и обличи его между тобою и им одним». Любовь эта дорого стоит. И она дорого стоит для Господа, дорогою ценою приобретена для нас. И каждый из нас должен приобрести ее дорогою ценою – верностью истине. Иди и обличи его, не носи это в себе. Самое опасное, когда внутри нас кровоточащая рана, и это созревает во все большую вражду к согрешившему против нас человеку. Может быть, он не знает, не понимает, что сделал. Может быть, ему не достает именно того, чтобы ему кто-то сказал об этом с любовью. Между тобою и им одним – не кричи на весь свет, что этот человек согрешил. Прежде чем ты будешь иметь право это сделать, наедине с этим человеком выясни все. Может быть, он тут же с радостью увидит свою ошибку, и будет радость и для тебя, и на небесах. И не нужно добавлять к этому что-нибудь еще.

Но если этот человек будет упорствовать в своем заблуждении, пойди, возьми одного или двух, – говорит Христос, – единомысленных твоих и обличите его вместе. Мы нуждаемся в том, чтобы в делании добра нам помогали другие люди. И мы не должны унывать, опускать руки, говорить, что безнадежное дело – с этим человеком уже все кончено, потому что он не обращает внимания на наши вразумления. Может быть, эти двое или трое, кого ты позовешь, найдут такие слова, которые тебе никогда на ум не приходили. Может быть, у них любви больше, чем у тебя, и он послушает их. Может быть, он поймет, что он противостоит сразу всем, и покается.

Но есть очень упрямые люди. Они могут отвергнуть любое вразумление. «Если же не послушает их, – говорит Господь, – скажи церкви; а если и церкви не послушает, то да будет он тебе, как язычник и мытарь». Скажи Церкви, потому что Церковь хранит то, что дал ей Господь, она – хранительница истины, столп и утверждение истины, всех догматов, тайн веры, заповедей Божиих. И горе тому человеку, который бывает отлучен от Церкви, который подвергается анафеме церковной. Невозможно пребывать в Церкви, пользоваться ее преимуществами, дарами небесными Духа Святого и отвергать основание учения церковного, которое положено жизнью и смертью Христовой, благодатью Духа Святого. Господь говорит об этом отвержении.

Но это слово исполнено не только пламенеющей истины, но и пламенеющей любви. Господь не говорит: «Да будет он тебе как сатана, как бес». Он говорит: «Да будет он тебе как язычник и мытарь», – то есть как тот, кто не утратил способность возвратиться к Богу с покаянием. Тот, кто остается еще человеком, и о котором Церковь молится, чтобы привести его к себе. В истории Церкви были еретики, которых она называет волками лютыми, не щадящими стада. В своей разрушительной деятельности по отношению к Церкви они уподобляются самому диаволу. Но и здесь Святая Церковь, извергая их из себя, не оставляет их своей любовью, молясь об их вразумлении. И мы знаем такие примеры, когда самые страшные отступники возвращались покаянием к истине, и были приняты в Церковь.

«Где двое или трое, – говорит Христос, – собраны во имя Мое, там Я посреди них». Церковь – это не один человек, а, по крайней мере, – два или три. Господь говорит нам о тайне того единства, к которому призваны мы все, весь род человеческий. О тайне самых малых молитвенных собраний, о тайне Вселенских Соборов. В конце концов, все измеряется не количеством собравшихся людей, но соборным разумом Церкви. Где неложная любовь ко Христу, там Христос предваряет собрание всех.

Будем дорожить этим даром Божиим, помня, что времена наступают трудные. Во времена гонений не всегда может собраться многолюдный храм, а только двое или трое могут быть собраны где-то во имя Христово. Преподобный Нектарий Оптинский пророчествовал, что будет время, когда в Церкви останется всего один епископ, один священник и один мирянин. Наверное, он не в буквальном смысле говорит эти слова. Но в том смысле, что там, где есть хоть один епископ, один священник и один мирянин, любящие Христа, где двое или трое собраны во имя Христово – там Христос посреди них и там Церковь Божия. Дай Бог нам принадлежать к этому собранию, сколько бы нас ни было, пусть даже двое или трое. То же присутствие Божие среди нас, та же слава, как во всей Церкви, то же утешение, как если бы было две или три тысячи собраны во имя Христово, как это было в день Пятидесятницы, когда святой апостол Петр говорил в Духе Святом и открывал им Христа.

В царствование византийского императора Юстиниана Великого, известного ревнителя православной веры, далеко от Константинополя, в африканской провинции, жил сборщик податей Петр. Он никогда не подавал милостыню нищим и считался очень жестоким человеком по отношению к слабым. Не было в его сердце Бога, поэтому он и жил, как все патриции того времени – наслаждался своим достатком, держал рабов и не думал о смерти, которая в конечном итоге все расставляет на свои места. Петр не думал об этом до тех пор, пока не повстречал на одной из городских улиц одного нищего.Сборщик податей вел осла, навьюченного хлебами, и в это время нищий поспорил со своими друзьями, что он сможет разжалобить немилосердного мытаря.Он подбежал к Петру и начал ему надоедать мольбой о помощи: «Подай, хозяин, ради Христа!» Но хозяин не обращал никакого внимания на калеку, не тронули его душу слезы просителя милостыни. А потом и вовсе разозлился – хотел найти камень и бросить со всей своей злобой в человека.Не имея под рукой ничего другого, Петр взял из мешка буханку хлеба и кинул ею в нищего, а тот ловко поймал, радуясь, что все-таки мытарь подал милостыню.

После такого поступка Петр очень тяжело заболел. Никакие доктора и лекарства не могли ему помочь. Неизвестная болезнь одолела мытаря и он уже лежал при смерти, когда ему явился Ангел-Хранитель и повел за собой на суд Божий. Там были весы, по одну сторону которых стояли Ангелы, по другую – демоны. И началось взвешивание добрых и злых дел Петра. Чаша с грехами была переполнена, потому что этот человек жил без веры Христовой. Но Ангел-Хранитель помог Петру и положил на чашу весов ту самую буханку хлеба, брошенную грешником в лицо нищему.
Тогда демоны исчезли. Одно доброе дело, совершенное неосознанно и поневоле, перевесило все тяжкие грехи. Это был хороший урок для Петра. Услышав слова Ангела о том, что он пока еще не умрет и должен будет наполнить чашу весов добрыми делами, мытарь покаялся, выздоровел и спустя некоторое время изменил свой образ жизни. В душе случился глубокий внутренний перелом – Петр распродал все свое имение, деньги раздал нищим, а сам ушел в добровольное рабство, избегая гордыни и славы.

Конечно, в наше время таких, как Петр, очень мало людей. Можем ли мы измениться подобно Петру и каждый день думать о том, что истинная пища для человека – это благодать Божия? Православные храмы постоянно напоминают нам о грядущей встрече с вечностью, поэтому они для нас – фундамент веры. «Чем больше церквей, тем меньше тюрем», – гласит народная мудрость. «Прииди и виждь». Любой из нас может войти в общение с Богом, освободить свою душу от тюремных уз пороков и страстей, не забывать о правильном пути, ведущим в Небесное Царство. (Мф.18, 20).

В солнечную погоду я наблюдаю благодатную картину. Когда едешь в центр Саранска, на утренней заре можно увидеть, как сияет златом большой купол собора святого праведного воина Феодора Ушакова. Взирая на Божию свечу, человек ощущает живую связь с Господом нашим Иисусом Христом, преображается. «Ты, Господи, светильник мой; Господь просвещает тьму мою», – восклицает царь Давид (2 Цар. 22, 29). Через храмы человек возжигает свою душу ради добрых дел и спасения.

Совсем скоро во всей своей красе засияют двенадцать куполов храма в честь святых равноапостольных Мефодия и Кирилла. Церковь во славу Божию будет одной из самых красивейших на мордовской земле, но предстоит еще приложить немало труда. В настоящее время бригада строителей готовится к установке армированного пояса для лучшего сопротивления стен постоянным деформирующим нагрузкам. Каменщик Денис Юрьевич Маглатий имеет украинские корни. Два его деда воевали на фронтах Великой Отечественной войны. Один из них погиб, а другой дед вернулся и обосновался в Мордовии. Он восстанавливал народное хозяйство, проработав достаточно долго директором крупнейшего саранского предприятия.

– Без веры жить нельзя, – говорит Денис. – Надо надеяться не только на себя, но и на Господа. Главное, чтобы мы тоже внесли свою лепту в богоугодное дело – строительство храма в честь святых равноапостольных Мефодия и Кирилла. Будущее покажет.

Денис Маглатий мечтает прийти со своим сыном на торжественное открытие церкви, поставить свечи за здравие и за упокой близких.

Ему в детстве дорогу к православной вере помогла найти бабушка Анна Савельева, прожившая 95 лет.

– Я у нее часто отдыхал летом в Ковылкине и видел, как она молилась перед иконой Божией Матери, – рассказывает Денис. – Хотелось бы строить побольше храмов, чтобы молодежь шла к Богу, а не пропадала от пьянства и других грехов. Да и в школах необходимо больше внимания уделять Православию, а то сейчас светские учителя, не разбирающиеся в Законе Божием, преподают поверхностно совсем другой предмет – «Основы православной культуры». Вера в Бога – это не культура.

Писатель Сергей Нилус в своей книге «На берегу Божьей реки» размышляет о духовном поиске человека: «Помни час смертный и вовек не согрешишь», – взывает к нам святая наша мать Церковь. «Вовек не согрешишь!» Слышишь ли, что говорит она? Забыли мы об этом, для всех неизбежном часе, и во что же грехами своими обратили мы теперь весь окружающий нас мир? Забыли думать о смерти, но она не забыла о нас и с силой ужасающей, все больше и яростнее день ото дня, час от часу все безжалостнее, вырывает она из рядов живых свои намеченные жертвы: война, голод, болезни, землетрясения, страшные и внезапные наводнения, общественные и семейные раздоры, доходящие до кровопролитий, в которых сыновья поднимают руку на отцов и матерей, брат на брата, мужья на жен, жены на мужей; междоусобная брань, в которой общественные отбросы и увлеченная богоборным учением обезумевшая молодежь наша в безумном ослеплении восстает на власть придержащую и на всех, кто живет по заповедям Божиим, а не по стихиям мира. Льется кровь потоками, и коса смерти пожинает такую обильную жатву, что сердце стынет от холодного ужаса. Наступают, по-видимому, времена, о которых верные христиане предупреждены грозным словом Святого Писания, что «до узд конских будет кровь тогда» и «если бы не сократились дни те ради избранных», то не было бы спасения «никакой плоти». И тем не менее, видят все это люди, видят все ужасы смерти, и мало кто думает о смерти; как будто, временно остающиеся в живых, одни они имеют какой-то, им одним известный, залог вечной жизни на земле и только те, которые умирали, предназначены к смерти. Нет, друг мой читатель, и тебе, и мне, и всему живущему на земле определено «единою умрети, а затем – суд». Не обманывает тебя Богом в тебя заложенное предчувствие вечной жизни: она тебе дана, но только по смерти, как семени, которое «аще не умрет, не оживет». Весь вопрос заключен в том, как умереть и как ожить? Умереть ли для вечной жизни в грехе и в муке греха или же для нескончаемой радости в блаженстве для правды, в вечном созерцании Источника всякой правды. Отца светов, Бога истинного?»

Как умереть и как ожить – все это подводит нас к очень важному осмыслению жизни. И именно через храм душа дает плоды, она приближается к Богу. А если не будет плодов, как это случилось с Петром на суде, тогда не оживем для вечной жизни, превратившись в ту самую смоковницу, которая по воле Спасителя засохла в назидание грешным людям. «И увидев при дороге одну смоковницу, подошел к ней и, ничего не найдя на ней, кроме одних листьев, говорит ей: да не будет же впредь от тебя плода вовек. И смоковница тотчас засохла» (Мф. 21, 19).