Шестой подвиг. Геракл очищает Авгиевы конюшни.
Несказанно богат был царь Элиды Авгий. Бесчисленные стада его быков и овец и табуны коней паслись в плодородной долине реки Алфея. Триста коней с ногами белыми, как снег, было у него, двести - красных, как медь; двенадцать коней были все белые, как лебеди, а у одного из них блестела во лбу звезда.
Так много было у Авгия скота, что слуги не успевали чистить хлева и конюшни, и за много лет в них накопилось навоза до самых крыш.
Царь Еврисфей, желая удружить Авгию и унизить Геракла, послал героя чистить Авгиевы конюшни.
Геракл явился в Элиду и сказал Авгию:
Если ты отдашь мне десятую часть своих коней, я очищу конюшни в один день.
Авгий засмеялся: он думал, что их вовсе нельзя очистить. Поэтому царь сказал Гераклу:
Я отдам тебе десятую часть моих коней, если ты в один день очистишь мои конюшни.
Тогда Геракл потребовал, чтобы ему дали лопату, и Авгий, усмехаясь, велел принести её герою.
Долго же тебе придётся работать этой лопатой! - сказал он.
Один только день, - сказал Геракл и пошёл на берег Алфея.
Полдня он усердно работал лопатой. Земля взлетала из-под неё и ложилась высоким валом. Геракл запрудил русло реки и отвёл её прямо в царские конюшни. Воды Алфея стремительно потекли через них, унося с собой навоз, стойла, кормушки, даже ветхие стены.
Опершись на лопату, Геракл смотрел, как проворно работала река, и только иногда приходил ей на помощь. К заходу солнца конюшни были очищены.
Не взыщи, царь, - сказал Геракл, - я очистил твои конюшни не только от навоза, но и от всего, что было ветхо и давно сгнило. Я сделал больше, чем обещал. Теперь ты отдай мне обещанное.
Но жадный Авгий заспорил, стал браниться и отказался отдать Гераклу коней. Тогда Геракл пришёл в ярость, вступил в бой с Авгием и убил его в поединке.
Пятый подвиг Геракла
Этот подвиг состоял в том, что он должен был за один день очистить Авгиевы конюшни и скотный двор. Так завистливый и трусливый царь Эврисфей замыслил извести Геракла тяжелой работой.
Авгий был сыном лучезарного Гелиоса и царем Элиды, известным большим богатством, полученным в наследство от отца. Бесчисленны, как облака в небе, были его стада волшебных быков и овец. У трехсот быков шерсть на ногах была белая как снег, двести были красные, а двенадцать быков, посвященных Гелиосу, были белые, точно лебеди, а один из них блистал, как звезда.
На огромном скотном дворе, где содержались целых три тысячи быков, накопилось за долгие годы столько навозу, что считалось невозможным его очистить.
Бот Геракл явился в Авгию и обещал очистить ему конюшни и скотный двор за один день и поставил условие, что царь должен отдать ему за эту тяжкую работу десятую часть своих стад. Посмеялся царь Авгий и, уверенный в том, что Геракл не сможет выполнить своего обещания, согласился на это условие. В свидетели их договора Геракл взял царского сына Филея. Геракл принялся за работу и стал отводить в сторону реки Алфей и Пеней, затем он разрушил в двух местах стены скотного двора и провел через них канал. Бода хлынула бурным потоком и в один день унесла весь навоз со двора. Так выполнил Геракл свое обещание. Но Авгий не согласился отдать за работу обещанной платы и передал дело в суд.
Но выступил на суде свидетелем против своего отца честный Филей. Тогда, не дожидаясь решения суда, хитрый Авгий изгнал из страны Филея и Геракла; и поселился Филей на острове Дулихия, а Геракл возвратился в Тиринф.
Геракл, освободившись впоследствии от службы Эврисфею, решил отомстить Авгию. Собрав большое войско, он двинулся с ним на Элиду; но племянники Авгия подстерегли войско Геракла в засаде и разбили его. Сам Геракл в это время был болен; по выздоровлении он отомстил своим врагам и нанес им поражение. Затем он отправился снова в Элиду и, взяв город, убил стрелой Авгия. Одержав победу, он посадил на священном поле в честь Зевса оливковые деревья, принес жертвы двенадцати олимпийским богам и богу реки Алфею и учредил Олимпийские игры.
Из Элиды Геракл направился в город Пилос отомстить царю Нелею, который помогал Авгию, и началась в Пилосе страшная битва; участвовали в ней и боги. И сражался герой Геракл против Ареса и Геры и своей палицей бил по трезубцу Посейдона и по скипетру Аида, которым тот гонит мертвых в подземное царство.
Сражался Геракл и против серебряного лука Аполлона и с помощью Зевса и Афины одержал победу. Взяв город Пилос, он убил Нелея и одиннадцать его сыновей. Но труднее всего было Гераклу сражаться с сыном Нелея Периклеменом, который обладал даром превращений. Он нападал на Геракла то в виде льва, то орла, то змеи, то пчелы. Бот обернулся Периклемен мухой и сел на колесницу Геракла. Но Афина Паллада открыла Гераклу превращение Перикле- мена, и Геракл пустил в него свою смертоносную стрелу.
Весело пировал Геракл во дворце Эврисфея, а молва о его удивительных подвигах катилась из царства в царство, из города в город, до самого края земли. Люди и боги везде прославляли героя. Но чем больше они говорили о нем, тем сильнее завидовал ему Эврисфей. Злой царек видел, что сыну Зевса любой подвиг по силам. Мало того, он чувствовал, как презирает могучий слуга своего трусливого хозяина. И он окончательно решил извести Геракла непосильной работой.
Мрачный и злой, Эврисфей целыми днями шагал из угла в угол, придумывая, куда бы послать героя, как бы его опозорить перед всеми людьми. Каждую ночь Эврисфей выпивал по целой чаше снотворного зелья, чтобы поскорее увидеть во сне коварную Геру.
Но богиня сама не могла ничего придумать, и царю Эврисфею вместо нее снились разные глупые сны. От этого он просыпался еще злей, чем был вечером, и с утра начинал колотить своим посохом всех придворных.
Все, кто сидел на пиру, уговаривали Геракла отказаться от глупой затеи, считая, что он обязательно проиграет, но могучий герой принял вызов царя.
Чуть только забрезжило утро, он взял лопату, попросил у рабов топор и пошел через город в лес, который рос в долине между двух рек. Пока он шел по улицам, люди высовывались из дверей домов, из-за колонн храмов и, давясь от смеха, показывали на него пальцами. Но герой не обращал внимания на них. Вломившись в самую чащу леса, он стал рубить и валить деревья одно за другим. К полудню весь лес был срублен. Одни только свежие пни торчали из мха.
Кончив рубку, Геракл свалил толстые бревна в кучу, обхватил их руками и понес на берег Пенея. Там он бросил их в воду, закидал землей и камнями и совсем запрудил реку. Потом он устроил плотину и на Алфее.
Весь город сбежался смотреть на работу Геракла. Видя, как он таскает тяжелые бревна, веселые горожане перестали смеяться. Они покачивали головами, не понимая, зачем Гераклу понадобились плотины, и говорили, что знаменитый герой, вероятно, сошел с ума.
Солнце уже садилось, когда Геракл достроил обе плотины.
Он закричал пастухам, чтобы те поскорее выгнали всех быков вон из стойл и как можно шире открыли ворота. Потом Геракл спокойно уселся на берегу и стал смотреть, как бурные воды обеих рек, прибывая с каждой минутой, поднимались до самого верха плотины. Вода бурлила и клокотала, стараясь прогнать тяжелые бревна. Между тем Авгий пришел поглядеть, что успел сделать Геракл за день. Увидев плотины, царь только пожал плечами, и все согласились, что Геракл, очевидно, и впрямь безумец: ведь солнце уже садилось, а он еще и не думал приниматься за чистку стойл. Но как только солнце коснулось земли, реки хлынули через плотины. Воды их с ревом слились в один могучий поток и затопили долину, посредине которой возвышался Авгиев хлев. Крутясь и пенясь, поток ворвался в ворота грязных конюшен и, прежде чем люди успели опомниться, смыл весь навоз и вынес его через вторые ворота в широкое поле. То самое дело, которое люди не сумели бы сделать и в год, реки сделали в полчаса. Стойла царя Авгия были очищены.
Тогда Геракл разрушил плотины и, успокоив бурлящие воды, вернул потоки в прежние русла. Вода убыла. Поляна сейчас же просохла, и Авгий, а с ним и весь народ увидели сквозь широко открытые ворота столь чисто вымытые стойла, точно сами быки вылизали их своими шершавыми языками.
По всей стране покатилась весть об этом подвиге Геракла. Слепые певцы пели о нем, сидя в пыли на припеке у городских ворот. Матери рассказывали про него дочерям, а отцы - сыновьям. Но сердце самого героя было неспокойно. Ведь кровь убитых им детей все еще тревожила его совесть. Шесть великих дел выполнили его мощные руки. Много раз глядел он в глаза смерти. Но всегда легче совершить плохой поступок, чем потом загладить свою вину. Об этом нельзя никогда забывать.
Нужно было совершить еще немало подвигов, прежде чем Геракл мог получить желанное прощение. Надо было торопиться. Великий герой не хотел состариться и умереть, не выполнив назначенного ему, богами урока.
Вот почему он не стал пререкаться с жадным скрягой Авгием, когда тот отказался заплатить ему за очистку стойл.
Радуйся, о царь скупцов!- с презрением сказал герой Авгию. - Нет у меня времени сейчас настаивать на моей правде. Но берегись того дня, когда я совершу свой двенадцатый подвиг. Тогда я вернусь сюда, и ты пожалеешь о своем обмане...
Сказав это, он удалился из Элиды и пошел назад к Эврисф
ею. А люди с тех пор и до наших дней, когда хотят рассказать о каком-нибудь грязном и беспорядочном месте, говорят:
Это настоящие Авгиевы конюшни.
Всем иногородним предоставляем проживание. Полная безопасность и конфиденциальность. За более подробной информацией обращайтесь по контактам ниже.
Во всей Элиде не было богаче и скупее царя Авгия, сына Гелиоса. В его скотном дворе одних быков было более пятисот. На каждого быка приходилось по десятку коров, и каждая корова ежегодно приносила теленка. Авгий окружил скотный двор крепкой изгородью, потому что очень боялся, что скотину могут спиздить. Очень скоро скота стало так много, а места так мало, что быки и коровы буквально сидели друг на друге. Пастухи даже не могли протиснутся меж ними, чтоб убрать гавно, и его стало так много, что телята начали тонуть в навозной жиже, а вонь от гавнища распространилась по всему Пелопоннесу.
Царь Эврисфей, у которого в те времена служил Геракл, поднявшись на стены Микен покурить привезенной из Афин травы, уловил неприятный запах.
Чем это несет? - спросил он, морща нос.
Авгиевыми богатствами,- отозвался один придворный.
Тогда Эврисфей позвал Геракла и приказал ему вычистить скотный двор царя Авгия.
Геракл пожал плечами и молча отправился в путь. Явившись во владения Авгия, он сперва решил зайти на объект, чтоб, так сказать, осмотреть объем работ.
Зайдя в ворота, он приглядел молоденькую телку и, взяв ее за жопу, стал грубо насиловать. Бедняжка вырывалась и мычала, но освободиться из стального захвата Геракла не могла.
В самом разгаре ебли к Гераклу сквозь говно подгреб вожак стада. Невьебенный такой бычара с охуенными рогами, и промычал:
(Тут надо отметить, что Геракл-то был чувак не простой, сын Зевса как ни как, так что скоцкий язык малость фтыкал)
Как посмел ты, мудак, мое стадо ебать!?-промычал бычара, и его глаза залило от злости кровью,- тута я, блять, решаю, каво ебать, кагда и каму. Щас ты, сука, палучишь пиздюлей недетских.
Остальные каровы и быки скучковались поплотнее и образовали арену. И завязалась между титанами мушская битва за титул первонаха во всем стаде.
А Гераклу того и надо. Ну, понятно, вскоре он того быка отпиздил и оторвал гаду яйца. А затем и выебал в жопу докучи. Кароче, опустил его афтаритет на глазах всего стада ниже уровня навозной жижи.
Встал потом и громко спросил по-ихнему:
Поняли, скаты, кто теперь тут главный?
Стадо утвердительно закивало.
Вот так, блять, а теперь слушайте мой приказ!
Чтоб каждый из вас съел по 20 кг говна! Панятна, бля? А не то всех на катлеты нах. Через три часа чтоб все было съедено. Время пашло.
И отправился к Авгию.
Я готов очистить твой двор от навоза,- объяснил он царю,- если ты мне дашь мешок шишек и 10 бочек вина из твоих погребов.
А сколько тебе на это понадобится времени? - спросил Авгий.
Три часа,- отвечал Геракл.
Пиздишь!- воскликнул Авгий.
Зуб даю, век воли не видать,- ответил ему Геракл и свершил древний обряд из непонятных жестов руками с загнутыми двумя пальцами (Так же делал его папа Зевс, когда в своем кабинете на Олимпе выдавал пиздюлин другим богам).
А если у тебя не получится,- в экстазе добавлял Авгий,- сам будешь жрать гавно, пока все не съешь!
А если меньше, чем через три часа,- подхватил не менее азартный Геракл,- то ты мне должен еще 10 талантов золота и тонну лучших шишек из Афин?
Замажем?
Замажем!
И схватив друг другу руки, Авгий попросил негра с опахалом разбить.
Затем Авгий приказал прикатить на тележке невъебенных размеров трехчасовые песочные часы и поставить их на мансарду, чтоб было видно издалека, а Геракл отправился на скотный двор, чтобы контролировать процесс.
Подождав, когда Геракл уйдет, Царь отправился за ним подсматривать. Понятно, хули, любопытно, как Геракл собрался говно-то вычищать.
Подкравшись к забору с внешней стороны, Авгий заглянул в дырочку и охуел от открывшейся ему панарамы:
Все члены стада от мала до велика, активно жрали свое говно и пили жижу, а коварный Геракл стоял и указывал, что и где жрать. Когда до окончания условленного срока оставалось минут десять, весь двор блистал чистотой, а отдельные каровы искали грязные места, чтоб затем вылизать их языком.
Довольный Геракл подошел к царю и призвал к атвету. Жаба стала душить Авгия, хули проиграл спор, типа, нужно атвичать, а нихочица.
Времени на песочных часах осталось еще минуты три.
Тут одна из коров не выдержала и начала блевать. Те каровы, которые стояли рядом и наблюдали, тоже начали от этого блевать. Так пошла цепная блевотная реакция, и через минуту блевотины стало в два раза больше, чем прежде было говна и жижи.
Авгий довольно потирал руки.
Геракл, видя такую хуйню, не испугался и повел себя как мущина и настоящий гирой. Какое то время Геракл выполнял условия договора и ел гавно с блевотиной вместе со стадом, пока наконец не ослаб на столько, что проиграл в очередной битве за первонаха одному из быков. Патом он проиграл вторую и третью битву и полностью лишился афторитета. Стадо отказалось есть гавно, более того, быки стали чмырить героя и регулярно ебать, а каровы специально срали Гераклу под нос, чтобы он не оставался без горячего. Сын Зевса послушно все подъедал за ними.
Служба у Эврисфея тем не менее не прекращалась, и Геракл совершил еще много подвигов для него, а так как он был человеком слова, то каждый раз после своих великих побед, снова возвращался к Авгию чтобы доедать гавно. А может он просто полюбил его есть, хуй знаит, в преданиях об этом не сказано.
Примечания
Во всей Элиде не было богаче и скупее царя Авгия, сына Гелиоса. В его скотном дворе одних быков было более пятисот. На каждого быка приходилось по десятку коров, и каждая корова ежегодно приносила теленка. Авгий окружил скотный двор крепкой изгородью, потому что очень боялся, что скотину могут спиздить. Очень скоро скота стало так много, а места так мало, что быки и коровы буквально сидели друг на друге. Пастухи даже не могли протиснутся меж ними, чтоб убрать гавно, и его стало так много, что телята начали тонуть в навозной жиже, а вонь от гавнища распространилась по всему Пелопоннесу.
Царь Эврисфей, у которого в те времена служил Геракл, поднявшись на стены Микен покурить привезенной из Афин травы, уловил неприятный запах.
- Чем это несет? - спросил он, морща нос.
- Авгиевыми богатствами,- отозвался один придворный.
Тогда Эврисфей позвал Геракла и приказал ему вычистить скотный двор царя Авгия.
Геракл пожал плечами и молча отправился в путь. Явившись во владения Авгия, он сперва решил зайти на объект, чтоб, так сказать, осмотреть объем работ.
Зайдя в ворота, он приглядел молоденькую телку и, взяв ее за жопу, стал грубо насиловать. Бедняжка вырывалась и мычала, но освободиться из стального захвата Геракла не могла.
В самом разгаре ебли к Гераклу сквозь говно подгреб вожак стада. Невьебенный такой бычара с охуенными рогами, и промычал:
(Тут надо отметить, что Геракл-то был чувак не простой, сын Зевса как ни как, так что скоцкий язык малость фтыкал)
-Как посмел ты, мудак, мое стадо ебать!?-промычал бычара, и его глаза залило от злости кровью,- тута я, блять, решаю, каво ебать, кагда и каму. Щас ты, сука, палучишь пиздюлей недетских.
Остальные каровы и быки скучковались поплотнее и образовали арену. И завязалась между титанами мушская битва за титул первонаха во всем стаде.
А Гераклу того и надо. Ну, понятно, вскоре он того быка отпиздил и оторвал гаду яйца. А затем и выебал в жопу докучи. Кароче, опустил его афтаритет на глазах всего стада ниже уровня навозной жижи.
Встал потом и громко спросил по-ихнему:
-Поняли, скаты, кто теперь тут главный?
Стадо утвердительно закивало.
-Вот так, блять, а теперь слушайте мой приказ!
Чтоб каждый из вас съел по 20 кг говна! Панятна, бля? А не то всех на катлеты нах. Через три часа чтоб все было съедено. Время пашло.
И отправился к Авгию.
Я готов очистить твой двор от навоза,- объяснил он царю,- если ты мне дашь мешок шишек и 10 бочек вина из твоих погребов.
- А сколько тебе на это понадобится времени? - спросил Авгий.
- Три часа,- отвечал Геракл.
-Пиздишь!- воскликнул Авгий.
-Зуб даю, век воли не видать,- ответил ему Геракл и свершил древний обряд из непонятных жестов руками с загнутыми двумя пальцами (Так же делал его папа Зевс, когда в своем кабинете на Олимпе выдавал пиздюлин другим богам).
-А если у тебя не получится,- в экстазе добавлял Авгий,- сам будешь жрать гавно, пока все не съешь!
-А если меньше, чем через три часа,- подхватил не менее азартный Геракл,- то ты мне должен еще 10 талантов золота и тонну лучших шишек из Афин?
-Замажем?
-Замажем!
И схватив друг другу руки, Авгий попросил негра с опахалом разбить.
Затем Авгий приказал прикатить на тележке невъебенных размеров трехчасовые песочные часы и поставить их на мансарду, чтоб было видно издалека, а Геракл отправился на скотный двор, чтобы контролировать процесс.
Подождав, когда Геракл уйдет, Царь отправился за ним подсматривать. Понятно, хули, любопытно, как Геракл собрался говно-то вычищать.
Подкравшись к забору с внешней стороны, Авгий заглянул в дырочку и охуел от открывшейся ему панарамы:
Все члены стада от мала до велика, активно жрали свое говно и пили жижу, а коварный Геракл стоял и указывал, что и где жрать. Когда до окончания условленного срока оставалось минут пять, весь двор блистал чистотой, а отдельные каровы искали грязные места, чтоб затем вылизать их языком.
Чернокожий раб у часов замахал руками, показывая, что время истекло.
Довольный Геракл подошел к царю и призвал к атвету. Жаба стала душить Авгия, хули проиграл спор, пора платить.
Тут одна из коров не выдержала и начала блевать. Те каровы, которые стояли рядом и наблюдали, тоже начали от этого блевать. Так пошла цепная блевотная реакция, и через минуту блевотины стало в два раза больше, чем прежде было говна и жижи.
Авгий хотел что то сказать, но посмотрев на грозного Геракла передумал.
Отвалив из закромов обещанное, Авдий удалился в свои покои и долго не выходил оттуда пытаясь заглушить свое поражение борматой, а спустя неделю его так заела жаба, что он с горя повесился.